Сохранив во второй одноактовке ту же постановочную команду, что и в первой (сценография — Магда Вилли, костюмы — Брегье ван Бален, художник по свету — Мартин Гебхардт, драматургия — Михаэль Кюстер), Цюрихская опера пошла на неожиданный и даже радикальный шаг. К сожалению, все, что сработало в For Hedy, не сыграло в «Рапсодиях». Однотонные платья и мужские брюки и рубашки пастельных, «природных» цветов совершенно не вписываются в концепцию постановщика Мтутузели Новембера. Взяв за основу фортепианную музыку Джорджа Гершвина, он отправляет нас не в «ревущие двадцатые», а прямиком в Америку 1950-ых, к Джорджу Баланчину и Джерому Роббинсу. Однако молодой южноафриканский хореограф так и не определился, на кого из них он хочет равняться, а вместе они, как известно, не очень сочетаются. В итоге его творение больше похоже на фигурное катание, просто на танцевальном паркете.
Начинается все «по-баланчински»: на сцене появляется красивая пара, исполняющая классическое па-да-де в техничном современном стиле. Их танец выглядит симпатично и настраивает на романтический лад, но «картинка» быстро меняется, и вот уже группа энергичных юношей отплясывает нечто акробатическое а-ля Роббинс. Не успевают зрители перевести дух, как на них обрушиваются мужские одиночные и парные танцы; прыжки и кульбиты в раздвижных конструкциях, расположенных на арьерсцене; групповые ансамбли на троих и на пятерых. Смена составов лишена какой бы то ни было логики, но на все это можно было бы смотреть как на красивые движения под живую музыку, если бы не ритмические сбои и ошибки танцовщиков.