На протяжении почти полутора часов, что идет спектакль, сценография (художник-постановщик Ричард Хадсон) принципиально не изменится, разве что видеопроекция Тьени Буркхальтера станет чуть более изобретательной, а сплошной задник окажется двумя квадратными конструкциями — стенами с «окнами», которые исполнители будут постоянно двигать туда-сюда в зависимости от того, где именно в этот момент происходит действие. Начавшись как будто бы в реальности, повествование очень быстро переместится в вымышленный Хансом Кристианом Андерсеном сказочный мир, где маленькая Русалочка с рыбьим хвостом (гибкая и порывистая Даниэла Гомес Перес) жаждет человеческой любви; Тень (Карен Азатян — в недавнем прошлом солист Гамбургского балета, танцовщик, одаренный и пластически, и драматически) оказывается амбициознее и быстрее своего Хозяина-Поэта (Шарль-Луи Есияма); упрямая Герда (Суджунг Лим) спасает не менее упрямого Кая (Мария Хуге) из ледяных объятий высокомерной Снежной Королевы (высокая, статная и уверенная в себе Шелби Уильямс). Правит бал тут вовсе не возвышенная Поэзия в нежном и точном исполнении хорошо знакомой российским зрителям Инны Билаш, а самый обычный Принц (Джоэл Вельнер), презирающий как неравнодушных к нему мужчин и женщин, так и людей вообще.

«Массовые» сцены (на самом деле довольно камерные, учитывая малочисленность Цюрихской балетной труппы и общий «интимный» характер спектакля) перемежаются дуэтами и трио, в которых каждый пытается так или иначе «наклонить» другого: если в классическом балете главное полёт и движение вверх, то в спектакле Кима Брандструпа танцовщики стремятся к земле, словно сгибаясь под тяжестью жизни. Герои сказок Андерсена в интерпретации хореографа предпочитают мягкие, плавные и стелющиеся движения, тогда как сам писатель танцует резко и порывисто, всячески подчёркивая, что он — из другого мира. Но в этом мире всё настолько непросто, что Ганс Кристиан то и дело бежит обратно в свои фантазии, полные загадок, теней, отражений, оптических эффектов и тумана. Вымышленный мир оказывается ещё более серым и неуютным, чем реальный, но выхода из него не существует. Если только в финале добрая матушка в красном бархатном платье не возьмёт тебя на руки и не поможет взлететь, поборов силу земного притяжения. Впрочем, барахтаться, подпрыгивать и переворачиваться в воздухе великий сказочник тоже будет недолго — по-настоящему воспарить ему так и не удастся.

Любопытно, что Брандструп — в отличие от большинства коллег — с самого начала предпочитал ставить не короткие одноактовки, а пространные полнометражные балеты, нередко на известные литературные сюжеты вроде ибсеновского «Пер Гюнта», шескпировских «Отелло» и «Гамлета» и даже романов Достоевского. В 2006 году по заказу Брегенцского фестиваля он вместе с Филидой Ллойд создал танцевально-оперный спектакль «Падение дома Ашеров» по Эдгару Аллану По, а годом позже вместе с Деборой Уорнер участвовал в постановке «Смерти в Венеции» Бенджамина Бриттена в Английской национальной опере. Брандструп также активно сотрудничает с оперными режиссерами, создавая хореографию для «чужих» спектаклей — «Питера Граймса» в Парижской Национальной опере, «Воццека» в Королевском оперном театре «Ковент-Гарден» и так далее.

Но, пожалуй, главное, что он легко может договориться не только с коллегами по цеху, но и с ведущими балетными звёздами. Так, его сотрудничество с Королевским балетом началось с того, что Брандструп поставил дуэт для Алины Кожокару и Йохана Кобборга и соло для Зинаиды Яновски, а в 2009 году он получил премию Лоуренса Оливье в категории «Лучшая танцевальная постановка» за «Голдберг-Проект», созданный вместе с Тамарой Рохо и названный критиками «жемчужиной хореографии». Кроме того, как истинный датчанин, Брандструп неоднократно обращался к творчеству Ханса Кристиана Андерсена, в частности, в «Анатомии рассказчика», которую поставил для своей компании в 2004 году, и в балете «Пробуждение», который сочинил для Иды и Тобиаса Преториусов в 2021 в рамках летнего турне World Ballet в Дании. Но все-таки Of Light, Wind and Waters — его первая работа, целиком и полностью посвящённая датскому писателю и его сказкам, и к тому же дебют в Цюрихе.

Рисунок его балета — лёгкий и текучий, с активной жестикуляцией и игрой лицом. Для Брандструпа как для балетмейстера, разумеется, важна танцевальная составляющая, но ещё важнее драматизм, проявленность характеров и их постоянное столкновение друг с другом, вплоть до прямых конфликтов. Персонажам Of Light, Wind and Waters иногда приходится буквально сражаться друг с другом, например, «бороться на стульях» или соревноваться, кто кого «перестоит» в стойке на руках. В результате хореография оказывается если не погребена, то слегка «задавлена» общей театральностью происходящего и простыми нарративами, которые запоминаешь куда лучше балетных движений. К тому же стремление Брандструпа синхронизировать танец с музыкой порой оборачивается против него самого, так как скрипучий, откровенно немелодичный саунд-трек спектакля (музыка — Ханс Абрахамсен и Анна Кляйн; звуковое оформление — Иэн Диарден) не слишком подходит для поэтического балета.

Еще одна особенность художественного стиля Брандструпа — кроме бросающейся в глаза повествовательности, — отсутствие общих, объединяющих танцовщиков элементов хореографии. Конечно, все исполнители Of Light, Wind and Waters имеют классическую подготовку, но при этом легко танцуют босиком или в обуви из натуральной кожи. В большинстве своём они двигаются «красиво и даже изящно», но это такая абстрактная красота, в которой глазу совсем не за что зацепиться. Они много раскачиваются, наклоняются и иногда теряют равновесие, но это всё какое-то состояние «между», не балет и не современный танец. Подобно тому, как Андерсен и его герои никак не выберут ни один из миров — ни вымышленный, ни реальный, — так и Брандструп не может определиться, предпочитает он высокие прыжки или работу в партере.