Танцы большие и маленькие Режиссуру Спилберга, пожалуй, сложно в этом случае назвать блокбастерной — а вот хореография Пека может служить примером голливудского продукта. Танцы в «Истории»-2021 деляются на две группы: растиражированные номера (
Prologue,
Dances at the Gym,
America, сюда же присоединились камерный у Роббинса
Jet Song) и остальные. Условно это можно назвать «большими и малыми танцами» — как по хореографическим характеристикам, так и по масштабам.
Большие танцы ссылаются на стереотипы о мюзиклах, обычно раздражающих: внезапные вставные номера, которые можно играть отдельно, пафос, неоправданная экспрессия. Это буквально стопперы — Пек, который перенес многие эпизоды на открытый воздух, увлечен возможностью вывести толпу артистов на перекресток пооживленнее и там дать им карт-бланш. Внутри фильма, который
проговорил многие обстоятельства, связанные с социальной несправедливостью, стал приземленнее оригинала, банда под полицейским надзором или пуэрториканская община, выбегающие под колеса машин и танцующие под аплодисменты белых прохожих (мы точно в 1950-х?), выглядят гостями из другого измерения. Как и цветные девушки, которые (всегда, видимо) идут в город в дорогой профессиональной обуви для латины.
Отдельно стоит сказать об отношениях Пека с Роббинсом и «исправлении ошибок». Хореограф
в интервью говорил, что ему важно наследие, но он не музейный постановщик. В номерах есть цитаты, но собственные мысли важнее. Спилберг же заявлял, что его кино будет ближе к реальности, что он сделает то, что Роббинс и Уайлз не могли себе позволить (например, оригинал сейчас критикуется за отсутствие достаточного числа латиноамериканцев среди актеров). Казалось бы, пункты несвязанные — но именно в больших танцах они срослись.
Номера Роббинса можно сегодня считать недостаточно культурно разнообразными, колониальными. Между пластикой Джетов и Акул немного различий, а «испанские» движения клишированы и взяты из балетных характерных танцев, явно не образца культурной аутентичности. Однако у Роббинса могло быть оправдание, связанное с характерами героев: те, кто только приехал, хочет слиться с местными, принять американские нравы — и поэтому пластически тоже не выделяется. Из работы Пека этот мотив пропал, но и что-то новое, связанное уже с идеями Спилберга, не возникло. В танцах рандомно появляются движения из оригинальной постановки — не в номерах, где их привычно видеть, не у тех героев. Будто язык Роббинса распадается на части и не может собраться. То, что можно было принести в новый фильм, бОльшая связь с разными традициями, разница между латиносами и белыми, проигнорировано. У Пека все танцуют среднюю смесь из бальных танцев и бесконечных мюзикловых номеров, делают это широко, будто знают, что они артисты, не шляются по улицам или убирают в универмаге, а только с чемпионата — и на фоне работы Спилберга это выглядит как хорошая доза «Дисней». Игрушечный мир, который по щелчку появляется на экране.
Интереснее сделаны «малые танцы». Часто это не исключительно хореографические номера. Здесь Пек подходит к Роббинсу гораздо ближе. Оказывается, что прием «движение, появившееся из незаметного жеста» продолжает работать. Когда-то первый выход Джетов начинался с щелчков от безделья, которые превращались в ритмовую основу и танца, и мелодии в «Прологе». Теперь же мальчик Джон падает с высокой ограды — и его шутливо ловят совсем как заправских звезд, несут на руках. Танцевальными могут оказаться шаги, увертки, даже неподвижность. Просто сидящие Акулы, которые готовятся к разборке, завораживают скульптурной выстроенностью, продуманностью каждой позы. Удачнее всего в этом смысле сцена «Cool». Диалог банды Джетов и Тони, главного героя, Пек (снова) перенес на воздух, выбрал удачную локацию, захламленный арматурой мост, просторный и угрожающий. Герои мягко переступают, обходят друг друга в попытке захватить оружие, потом все быстрее кружат в преддраке — и ноги Тони-Энсела Эльгорта скользят совсем по-балетному, а маневры «отними пистолет» выглядят как полноценный мужской дуэт.