Публикации On air
Сезон 2022/2023: большие тенденции


Для On Air Тата Боева фиксирует, чем сезон 2022/2023 может запомниться и что может ещё долго влиять на танец как экосистему. Это не хроника и не список лучших из лучших, — а авторская выборка событий, которые из сегодняшнего дня смотрятся как заслуживающие особого внимания и осмысления, новые или ранее не свойственные для танцевальной среды.

Чтобы отразить максимум тезисов, мы выпускаем серию из трёх текстов. Первая часть — о больших тенденциях, которые касаются балета и современного танца.

Вторая и третья части трилогии.
С 2022 года прекратили работу такие фестивали с танцевальной составляющей, как «Территория» (Москва, сентябрь-октябрь), «NET — Новый Европейский Театр» (Москва, октябрь-ноябрь). Специальные фестивали, в числе которых DanceInversion (Москва, октябрь-ноябрь), НА ГРАНИ (Екатеринбург, ноябрь), сейчас находятся на паузе.
Пермский театр оперы и балета выпустил вечер «Севагин/Самодуров/Пимонов» («В темных образах/Ultima Thule/Арктика») в октябре, МАМТ и Большой театр — «Щелкунчика» Юрия Посохова и вечер «Шопениана/Большое классическое па из балета «Пахита» соответственно в ноябре 2022 года.
Самый яркий пример — Алексей Ратманский, который 24 февраля прекратил работу над балетом «Искусство фуги», который ставил для Большого театра, и за март свернул основные контакты с Россией.
Первое, чем запомнится сезон 2022/2023 — как минимум специалистам, — неровность календаря. Раньше динамика года была схожей. Осень — время фестивалей. В октябре-ноябре порхаешь с «Территории» на DanceInversion, оттуда едешь на «Дягилев P.S.» и завершаешь вахту где-то в районе Екатеринбурга и НА ГРАНИ. За фестивалями следовала пауза в январе-феврале, она повторялась в мае. В марте-апреле и июне-июле выходили основные премьеры.

После февраля 2022 года и оттока международных связей общий — равно состоящий из событий из балета и современного танца — сезон перекособочило. Начало, где раньше размещались разномастные фестивали, оказалось пустоватым. Свои привычные места в календаре сохранили только Context. Diana Vishneva и петербургский «Дягилев P. S.». Осенне-зимние балетные премьеры в крупных компаниях вышли — отметились и Большой, и МАМТ, и Пермский балет. К ним присоединился Балет Якобсона с «Озорными частушками» Славы Самодурова. Минимум две премьеры, пермская тройчатка и «Частушки», по итогу сезона оказались важными.

Обычно к декабрьским ёлкам уже можно назвать несколько постановок, которые сформируют к лету лицо сезона. А к середине сезона 2022/2023 оставалось скорее ощущение выжженного поля. Что-то происходит, спектакли выпускают. В современном танце — даже больше, чем обычно, благодаря плодотворной осени Context'а с оригинальными постановками, и собравшем программу аж на пять дней I фестивалю «Танцсоюз» на базе Инновационного культурного центра в Калуге. Но ни балетные премьеры, ни урожай из контемпорари не складывались в цельную картину. Так сезон раскачивался до весны — чтобы провести мощные балетные март-апрель, ударное лето с сильными премьерами и завершиться почти в августе ещё несколькими смыслообразующими фестивалями современного танца. Как будто февраль 2022 и события, связанные с ним, заморозили не только месяцы сразу после, но и первую половину следующего за ним театрального цикла. Сколько бы премьер ни выходило до декабря 2022, оставалось ощущение, что танцевальный ландшафт резко побледнел, и впереди лишь угасание.
Самый яркий пример — Алексей Ратманский, который 24 февраля прекратил работу над балетом «Искусство фуги», который ставил для Большого театра, и за март свернул основные контакты с Россией.
Здесь и далее под лицензионными балетами или лицензиями понимаются постановки европейских и американских постановщиков, на которые распространяется авторское право. Фонды наследия и живые авторы могут давать права на прокат уже созданных спектаклей. Лицензии оплачиваются на ограниченное время с правом продлить срок проката. С 2022 года многие российские компании, в основном балетные, столкнулись с тем, что правообладатели не позволяют исполнять спектакли после окончания срока лицензии. Подобная ситуация сложилась и в других сферах музыкального театра — особенно в прокате мюзиклов.
Так, в марте 2022 года Жан-Кристоф Майо опубликовал открытое письмо к артистам Большого театра, в котором сообщал, что отзывает права балет «Укрощение строптивой», который поставил для труппы. https://www.kommersant.ru/doc/5260829.
После начала СВО из России уехали как артисты, которые не поддержали политическую ситуацию в стране, — самый громкий случай связан с примой Большого Ольгой Смирновой, которая перешла в Национальный балет Нидерландов, — так и танцовщики, которые приняли решение пройти прослушивание в европейские труппы — в сезоне 2022/2023 это как минимум Жанна Губанова, Ксения Шевцова и Закари Роджерс из МАМТа. Также из многих трупп ушли артисты с иностранными паспортами, как ведущие, так участники ансамбля.
В сезоне 2021/2022 самым громкими слияниями в танцевальной сфере стали присоединение «Балета Москва» к театру «Новая опера» имени Е. Колобова и «Нового балета» — к балетной труппе МАМТ. В 2022/2023 году тенденция продолжилась в несколько ином виде — так, театр современного танца «Каннон Данс» вошел в состав «Петербург-концерта», сохранив, как и «Балет Москва» в составе «Новой оперы», относительную самостоятельность, автономную дирекцию и публичное представительство.
Интересную статистику по теме можно вынуть из номинационных списков «Золотой Маски». За 23 года существования отдельной категории «Спектакль/Современный танец» большинство номинированных постановок — в случае, если в них в принципе выделяли частные номинации для художников, — эксперты отмечали за работу со светом. Художников и художников по костюмам отмечали в несколько раз меньше. Также в интервью многих хореографов современного танца встречается фраза «свет может сделать весь спектакль». Это можно воспринимать как эстетическую декларацию, акцент на тело, а можно как следствие материальной стеснённости и невозможности, например, хранить где-то декорации, если речь идёт о независимой компании без собственного помещения.
Безусловно, молодые российские хореографы периодически приходили в академические театры, в том числе ключевые столичные, и ставили на их основных сценах. МАМТ в 2018 году дал место Александру Кайдановкому и его «Пижамной вечеринке» в тройчатке на Основной сцене «Баланчин/Килиан/Кайдановский». Этому предшествовал успех постановки Кайдановского «Чай или кофе?» в проекте «Точка пересечения» на Малой сцене. Большой в 2022 году дал балетмейстерский дебют на Новой сцене премьеру труппы Артемию Белякову. Его «Времена года» вышли вместе с Made in Bolshoi Антона Пимонова, в тот момент уже худрука балета Пермского театра, и «Танцеманией» Славы Самодурова. Мариинский театр периодически поощрял многолетних участников своей Творческой мастерской молодых хореографов — Владимира Варнаву, Илью Живого, Антона Пимонова, Максима Петрова — полноценными проектами. Однако на фоне многочисленных покупок зарубежных постановок даже перспективным местным авторам, которые ставят на пуантах, не часто давали такие путевки. Пределом возможностей для хореографов современного танца до сезона 2022/2023 за редчайшими исключениями оставались некрупные региональные театры оперы и балета.
Самым важным итогом 2022 года стало то, что балет и современный танец посмотрели друг на друга — и поняли, что смогут справиться, если объединятся
Предыдущий сезон 2021/2022 сломался посередине — в феврале. Балет ощутил на себе последствия немедленно. Параллельно с политическими новостями приходили сообщения, что хореографы отказываются от запланированных постановок, артисты пакуют чемоданы, владельцы лицензий прерывают их действие. Доходило до того, что постановщики декларативно запрещали танцевать балеты, в том числе созданные для конкретных трупп.

Позже эти процессы перестали напоминать лавину, но продолжили подтачивать репертуар. С весны 2022 и до сих пор мы наблюдаем, как у крупнейших компаний (за исключением Мариинки, где танцуют спектакли даже Алексея Ратманского, который отозвал свои работы из других российских театров) постепенно съёживается репертуар, наполненный лицензионными постановками, как команды не могут придумать, кого позвать вместо недоступных европейских постановщиков, как продолжают уезжать за рубеж приглашённые и местные артисты.

За остаток турбулентного сезона 2021/2022 команды, кажется, осознали, в каких условиях предстоит работать неопределённый срок, приняли это и стали искать решения. Нашли их достаточно быстро, спрограммировав уже второй сезон в условиях СВО сообразно новым вводным.

Современному танцу досталось чуть меньше. Он, как сложилось в последние годы, по крайней мере, концептуально достаточно автономен и способен жить на своих постановочных мощностях. Потрёпанный слияниями трупп, энтропией артистических сил в конце сезона 2021/2022 и оттоком танцовщиков и хореографов после сентября 2022 года, он продолжает более ровно, чем завязанный на международные контакты балет, функционировать — и превращается в источник сил для классических трупп. Академические сцены же становятся — или могут стать — трамплином для артистов контемпорари. Приглашение в театр оперы и балета означает и новые постановочные задачи, и работу с артистами иной, классической, школы, освоение их телесных возможностей, и другой формальный статус: ставили в «настоящем» театре. Кроме того, переход из современного танца на балетные сцены сопряжён с новыми финансовыми возможностями. Оборудованный репетиционный класс, а не снятые по случаю залы, бюджет на декорации и костюмы, цеха, которые их выполняют, полноценная команда из сценографа, художника по костюмам, художника по свету и отдельного медиаартиста вместо одного-двух человек, которые отвечают за всю, часто скромную, упаковку спектакля, позволяют искать, как должна выглядеть постановка, а не выкручиваться в предложенных обстоятельствах. Встреча балета, где нужны новые руки и есть деньги, и современного танца, который располагает головами и новыми идеями, оказывается полезна всем сторонам. И остаётся ждать, в какой качественный скачок она выльется, когда и если станет регулярной практикой.

Самым важным итогом 2022 года стало то, что балет и современный танец посмотрели друг на друга — и поняли, что смогут справиться, если объединятся. Раньше попадание новых российских авторов в академический театр, тем более со стороны — из «современников» — было скорее редкостью, чем правилом или регулярной открытой возможностью.
«Последний сеанс» на музыку Настасьи Хрущёвой, премьера в июле 2023 в составе вечера одноактных балетов. Прима-балерина МАМТ Оксана Кардаш танцевала в первом составе.
Вечер «Лабиринт» с участием солистов Большого театра продюсерской компании MuzArts, премьера в ноябре 2022 года в Москве и Петербурге. Ольга Лабовкина поставила балет «Сияние», Анна Щеклеина — «Нерв». Обе впервые создали постановки для балетной сцены и дебютировали с ними в проекте MuzArts.
«Октет-вариации», Воронежский театр оперы и балета. Ранее Павел Глухов ставил для танцевальной труппы Камерного театра в Воронеже («Зеркало», «Плот Медузы»).
«Терезин-квартет» на музыку композиторов-узников концлагерей в Нижегородском театре оперы и балета. Ранее, в 2013 году, Татьяна Баганова дебютировала на сцене Большого театра с «Весной священной».
Павел Глухов и Анна Щеклеина в 2022 году стали лауреатами премии «Золотая Маска». Павел получил приз как балетмейстер-хореограф, спектакль Анны «Новая земля» (Платоновский фестиваль, Воронеж, 2021) завоевал премию как лучший спектакль в современном танце.
В сезоне 2022/2023 Юрий Посохов, штатный хореограф Балета Сан-Франциско, выпустил две премьеры в России — «Щелкунчик» в МАМТе и «Чудесный мандарин/Замок герцога Синяя Борода» в Мариинском театре. На сезон 2023/2024 отложена изначально запланированная на 2022/2023 премьера «Пиковой дамы» в Большом театре.
Анна Щеклеина выпустила спектакли «Внимание» (Context/Театр современного танца «нОга», Омск), «Нерв» (продюсерская компания MuzArts), «Явь» (Context), «Ренессанс 2021» (Камерный театр, Воронеж), «Озеро» (Балет Москва, в составе вечера «ТанцNUVO»).
Теперь же МАМТ зовет Павла Глухова и он ставит на Оксану Кардаш, глава MuzArts Юрий Баранов приглашает хореографов Ольгу Лабовкину и Анну Щеклеину, Глухов же перебирается в уже привычном для него Воронеже из Камерного в Театр оперы и балета, в Нижнем второй свой балетный спектакль ставит Татьяна Баганова. Ещё пару лет назад и по отдельности эти события выглядели бы фантастикой. Не говоря о том, чтобы представить их в одном сезоне. Крупных балетных хореографов оказалось меньше, чем сцен, на которых они нужны, их графики забиты на сезоны вперёд — и оптимальным выбором стали авторы из современного танца. В сезоне 2022/2023 команды академических театров сделали ставку на востребованных и уже украшенных понятными регалиями хореографов поколения 30-летних из контемпорари — и это логичные приглашения. По уровню мастеровитости и идей должны были прийти в театры вроде МАМТа и Глухов, и Щеклеина. Не говоря о гранд-даме российского современного танца Багановой, которая, живи она в Европе, давно бы ставила параллельно в крупных балетных компаниях и у себя в «Провинциальных танцах». До 2022 года такое развитие выглядело вопросом лет этак десяти — ещё не время. Резкая необходимость самим производить весь контент выступила катализатором — и помогла в первую очередь молодым, уже сильным и с набитой рукой, хореографам встретиться с «классиками» раньше, чем у них иссякли бы идеи.

Что касается хореографов, которые ставили на пуантах, проявилась ситуация, заметная давно. Театров в стране много, балетмейстеров в них хватает. Тех же, кто ставит серьезную авторскую хореографию, пересчитать по пальцам одной руки. До 2022 это маскировали лицензиями и приглашениями. Теперь же афиши компаний, которые опираются на оригинальную хореографию, выглядят как обменные гастроли. Вам Пимонова и Самодурова? Спрашивает Екатеринбург. Или Самодурова и Пимонова? Вступает Пермь. Добавите Севагина или Петрова? Жаль, не работает Мирошниченко. Хотите иностранное? Есть один Посохов, не обессудьте. Причём он и в Москве, и в Петербурге.

В современном танце — примерно то же, разве что имён наберется больше. Пять премьер за сезон у Анны Щеклеиной — от «Балета Москва» до воронежского Камерного. Павел Глухов разом курирует проекты Context, ставит в МАМТе, Петрозаводске и Воронеже. Виктория Арчая творит, кажется, везде — больше всего в Калуге и Воронеже. Петербуржца Константина Кейхеля теперь передают в основном в Москве, тоже в немалых количествах и в компаниях с одним генезисом. Авторы хорошие, но их демонстративно не хватает на всех. То, как дефицит хореографов пытаются преодолеть крупные институции, может позже оформиться в тенденцию. Урал Балет и Context, запустили вечера для хореографов, которые начали ставить, но пока не широко известны. Работа на сцене академического театра или крупного фестиваля для них — важный, но пока скорее лабораторный опыт. И там, и там это не новшество. Урал Балет, который сделал «Танц-артель», вспомнил лаборатории Славы Самодурова десятилетней давности. Context лишь в 2021 году перевёл Конкурс молодых хореографов — который почти 10 лет поддерживал новых авторов и стал поставщиком кадров — в статус вечера для тех, кто уже показал себя. Уже в начале нового сезона фестиваль вернёт схожий поисковой формат. Без новых хореографов точно не обойтись.
фестивали перестают быть смотрами и превращаются в полноценные компании
Павел Глухов выступил как куратор и режиссер вечеров «Материя» и «Послание» (Context), поставил спектакли «Форма ноль» (Context/Театр оперы и балета, Петрозаводск), «Последний сеанс» (МАМТ, в составе вечера одноактных балетов), «Октет-вариации» (Театр оперы и балета, Воронеж).
Виктория Арчая выпустила спектакли «Вместе поодиночке» (при участии артистов Инновационного театра балета, Калуга, победительница конкурса фестиваля «Танцсоюз», Калуга), «Чарли в цвете» (Инновационный театр балета), «Отель Paradise» (Камерный театр, Воронеж) и работы с независимыми компаниями.
Константин Кейхель поставил открывающий сегмент в спектакле «Материя», «Моно» («Балет Москва»), «Чудо» (Inner Company).
Анастасия Яценко, художественный руководитель «Балета Москва» с 2022 года, до этой позиции курировала Конкурс молодых хореографов фестиваля Context. Авторы, которых она выбрала для первой большой постановки компании после смены руководства (предыдущий директор, Елена Тупысева, покинула пост весной 2022 года), участвовали в Конкурсе и продолжают сотрудничать c Context'ом.
https://dianavishneva.com/svetchuzhogookna
Слава Самодуров с 2012 года проводил события, которые можно назвать мастерскими молодых хореографов. Первый такой проект, «Dance-платформа», существовал до 2016 года. В 2022 году Урал Балет возобновил поддержку хореографов из числа артистов труппы, устраивая гала-концерты с их номерами. В 2023 году прошёл вечер «Танц-артель», где свои номера показали участники «Платформ» и гала — артисты труппы Александр Меркушев («Терцет»), Константин Хлебников («Песок»), Игорь Булыцын («Танцеметрия») и новый худрук, Максим Петров («Полдень»).
Конкурс и Вечер молодых хореографов Context. Diana Vishneva проходил ежегодно в 2013-2020. С 2021 года Конкурс временно поставлен на паузу.
Ещё одно важное начинание, которое частично проявлялось раньше, но в иной форме, — фестивали перестают быть смотрами и превращаются в полноценные компании. Несколько лет назад на подобие этого формата перешёл Open Look, который завёл микро-фесты Look at N dancing, похожие на спецпрограммы, и сделал ежегодной свою «Пятилетку». Но в случае Open Look прирастали скорее международные программы. Context же собрал свою труппу и вместе с ней стал производить оригинальный контент, став первым российским танцевальным фестивалем-компанией.

Создание своих спектаклей даже там, где в основном раньше занимались гастролями или аккумуляцией, прослеживается во многих местах. Фестиваль «Танцсоюз» на базе Инновационного культурного центра в Калуге прошёл впервые — и сразу прагматично заявил в качестве главного приза для участниц и участников постановку на труппу Инновационного театра балета. OPEN LOOK закрылся двумя премьерами близкородственного — фестивалем и коллективом руководят Наталья и Вадим Каспаровы, — Театра танца «Каннон Данс», который и раньше участвовал в программах, но не как фактический хэдлайнер. Context вещает как образцовая труппа. В балете тоже переходят на оригинальную хореографию и заказывают намного больше авторских постановок, чем, кажется, когда либо. Всё это порождает совершенно новый баланс сил. Если в современном танце с самопроизводством всегда было хорошо, то крупные балетные компании и фестивали едва ли не впервые за долгие годы перешли полностью на российские программы, — и от этого скорее не проиграли. Обидно перестать танцевать европейское или его смотреть, это полезно и развивает кругозор. Однако сезон 2022/2023 показал, что можно надеяться на себя.


Чтобы найти силы, есть смысл посмотреть внутрь себя, зафиксировать и исследовать, что есть в собственном поле. В 2022/2023 году балет и современный танец двинулись в сторону архивации, рефлексии об истории. Способы выбрали разные. Балетные компании обратились к наследию разного рода как к новому наполнителю репертуара. Безусловно, Петипа и Ко ставили стабильно и без внешних причин. Но сейчас волна обращений к нему и более ранним романтическим — или, наоборот, не самым востребованным и при том интересным советским — балетмейстерам сформировалась в нечто иное, чем просто поддержание традиции. Наследие становится безграничной кладовой, из которой можно доставать вполне достойные вещи вроде миниатюр Леонида Якобсона и его же «Блестящего дивертисмента» и открывать заново свои возможности.

В современном танце движение вглубь истории выглядит как концептуальный жест. В планах нескольких компаний и институций — создание архивов или связанных с ними проектов. В июле в Калуге под руководством Екатерины Васениной начал работу Инновационно-исследовательский центр «Танцсоюз», цель которого — аккумулировать и оцифровать материалы о российском современном танце. Важный для контемпорари исследовательский и образовательный проект Институт театра, который брал в 2022 году паузу, вернулся и сделал новую лабораторию совместно с Context'ом. Её темой тоже были архивы, танец как способ осмысления истории. Участницы и участники работали с важными спектаклями прошлых лет. Всё это складывается в паззл «Будущее можно найти в прошлом».


В то же время в российское танцевальное поле медленно, пока только в фестивальном сегменте, возвращаются международные программы в их более привычном виде. Сезон 2021/2022 и начало 2022/2023 мы прожили в ситуации «международное — теперь только Беларусь, Казахстан, Балканы». Но уже в следующем цикле команды стали вновь получать согласия из стран за пределами СНГ и бывшего соцлагеря. На момент создания текста танцпрограмма Чеховского фестиваля началась, в ней — танго из Аргентины, история женского взросления чилийской Танцевальной компании Рикардо Куракео, вариация на «Болеро» Равеля из ЮАР, кубинская версия «Кармины Бурана» и постановка об антикварном чайном сервизе и буддизме «Чайное заклинание» из Китая. Dance Open привёз весной трёх иностранных гостей — Балет Сан-Паулу, французов Tie Break и аргентинцев Малево. Платоновский фестиваль не смог довезти индийскую танцовщицу и хореографа Адити Мангалдас в приграничный Воронеж. Её обещает показать в Петербурге в ноябре «Дягилев P. S.» вместе с китаянкой Си Син — она в сентябре 2023 откроет сезон Парижской оперы. На OPEN LOOK приехала армяно-немецкая артистка и постановщица Лилит Акопян и привезла маленький номер Марко Гёке. Конечно, это далеко не те масштабы приглашений, к которым многие привыкли. Но факт остается — заглохшее в 2022 году международное сообщение восстанавливается. Команды фестивалей ищут новые регионы и пока (я вношу в список 2022/2023 и тех, кто покажется осенью, — договорённости собирали в течение нынешнего сезона) это выглядит как задел на неизвестное, но любопытное будущее.
До сезона 2022/2023 репертуар МАМТа и «Балета Москва» — второго несколько в меньшей степени — регулярно пополняли постановки или лицензионные спектакли хореографов из Франции, Германии, Нидерландов, Великобритании, Израиля, США. Программная стратегия МАМТ до ухода Лорана Илера с поста художественного руководителя балетной труппы во многом напоминала планирование Парижской оперы, где Илер работал как артист и педагог.
Так, осенью 2022 года Красноярский театр оперы и балета покинул его многолетний руководитель, хореограф Сергей Бобров; балет с мая 2023 года возглавила Анна Жарова. Балетом Новосибирского театра оперы и балета с апреля 2023 года управляет Анна Одинцова.
Российская танцевальная сцена меняет кожу, делает это на ходу, временами болезненно, временами неловко, временами удачно
Последняя и значимая вещь, которая маркирует сезон 2022/2023, — смена худруков и наблюдение за их первыми или последними сезонами. Ключевое событие тут — добровольный уход Славы Самодурова с поста худрука Урал Балета, который начался в марте 2023 и формально продолжался до конца сезона. Новый руководитель, Максим Петров за это время и присмотрелся к труппе и начал с ней работать, — пожалуй, редкий пример цивилизованной и полюбовной перемены слагаемых. Чего нельзя сказать о Перми, где Антон Пимонов покинул пост вслед за слухами, что местный Минкульт требовал его снять. Должность вновь занял Алексей Мирошниченко, которого после ухода весной 2020 и заменил Пимонов. Первые полноценные сезоны провели Максим Севагин в МАМТе и Анастасия Яценко в «Балете Москва». Их случаи интересны как примеры смены курса компаний, перестраивания трупп и под новую руку, и под отсутствие ранее важных в их программировании репертуарных возможностей из Европы. Наконец, продолжается смена кадров в региональных компаниях. В них и раньше бывала текучка, особенно в Новосибирске, известном в последние годы частыми переназначениями руководства. Однако в сезоне 2022/2023 добавилась новая вводная: многолетние худруки стали, не озвучивая причины, уходить в никуда. Эти движения можно отнести к локальным и не связывать в концептуальную цепочку. В то же время такое количество переназначений за сезон всё же слишком крупное событие, даже если оно образовалось из совпадений.


Российская танцевальная сцена меняет кожу, делает это на ходу, временами болезненно, временами неловко, временами удачно — как это происходит, читайте в следующих частях «Итогов сезона».

Вторая и третья части трилогии.

В материале использовано фото Марии Хуторцевой