Предыдущий сезон 2021/2022 сломался посередине — в феврале. Балет ощутил на себе последствия немедленно. Параллельно с политическими новостями приходили сообщения, что
хореографы отказываются от запланированных постановок, артисты пакуют чемоданы,
владельцы лицензий прерывают их действие. Доходило до того, что
постановщики декларативно запрещали танцевать балеты, в том числе созданные для конкретных трупп.
Позже эти процессы перестали напоминать лавину, но продолжили подтачивать репертуар. С весны 2022 и до сих пор мы наблюдаем, как у крупнейших компаний (за исключением Мариинки, где танцуют спектакли даже Алексея Ратманского, который отозвал свои работы из других российских театров) постепенно съёживается репертуар, наполненный лицензионными постановками, как команды не могут придумать, кого позвать вместо недоступных европейских постановщиков, как
продолжают уезжать за рубеж приглашённые и местные артисты.
За остаток турбулентного сезона 2021/2022 команды, кажется, осознали, в каких условиях предстоит работать неопределённый срок, приняли это и стали искать решения. Нашли их достаточно быстро, спрограммировав уже второй сезон в условиях СВО сообразно новым вводным.
Современному танцу досталось чуть меньше. Он, как сложилось в последние годы, по крайней мере, концептуально достаточно автономен и способен жить на своих постановочных мощностях. Потрёпанный
слияниями трупп, энтропией артистических сил в конце сезона 2021/2022 и оттоком танцовщиков и хореографов после сентября 2022 года, он продолжает более ровно, чем завязанный на международные контакты балет, функционировать — и превращается в источник сил для классических трупп. Академические сцены же становятся — или могут стать — трамплином для артистов контемпорари. Приглашение в театр оперы и балета означает и новые постановочные задачи, и работу с артистами иной, классической, школы, освоение их телесных возможностей, и другой формальный статус: ставили в «настоящем» театре. Кроме того, переход из современного танца на балетные сцены сопряжён с новыми финансовыми возможностями. Оборудованный репетиционный класс, а не снятые по случаю залы, бюджет на декорации и костюмы, цеха, которые их выполняют, полноценная команда из сценографа, художника по костюмам, художника по свету и отдельного медиаартиста вместо одного-двух человек, которые отвечают за всю, часто скромную,
упаковку спектакля, позволяют искать, как должна выглядеть постановка, а не выкручиваться в предложенных обстоятельствах. Встреча балета, где нужны новые руки и есть деньги, и современного танца, который располагает головами и новыми идеями, оказывается полезна всем сторонам. И остаётся ждать, в какой качественный скачок она выльется, когда и если станет регулярной практикой.
Самым важным итогом 2022 года стало то, что балет и современный танец посмотрели друг на друга — и поняли, что смогут справиться, если объединятся. Раньше попадание новых российских авторов в академический театр, тем более со стороны — из «современников» — было скорее редкостью, чем правилом или
регулярной открытой возможностью.