Кроме того, скудеют труппы. Уже весной 2020 происходил исход артистов — медийный, как в случае Ольги Смирновой и Большого, но ещё больше теневой. Люди уходили тихо. Ты вдруг замечаешь, что где-то половина кордебалета новая, а где-то больше не видишь привычных солисток и солистов. В 2022/2023 и потенциально в 2023/2024 исход продолжается — уже скорее за возможностями. Труппы напоминают сообщающиеся сосуды. Из Москвы и Петербурга уезжают в Европу. Столичные театры подтягивают интересных артистов из регионов. Регионы заново набирают труппы. Часто причина — нормальное желание попасть в более престижное место. Но такие передвижения могут сделать даже самые крепкие компании нестабильными. На качество нужны время и выучка. Игра в «начинай сначала» не помогает его повысить.

Характерная примета сезона 2022/2023 — крупные компании, которые приглашали постановщиков или покупали готовые зарубежные спектакли, вынужденно осваивают местный рынок. Лучше всего держатся региональные труппы, где ставка изначально была на собственных постановщиков. Пермский балет и Урал Балет провели очень сильный сезон с запоминающимися, значимыми премьерами как оригинальных балетов, так и «наследия». Во многом российский балет сейчас держат именно региональные компании с авторской хореографией. Раньше уральцы очень близко — насколько возможно с их ресурсами — подходили к уровню Москвы и Петербурга. Теперь столицам впору учиться у них и равнять свой уровень, артистический и концептуальный. Регионы впереди всех даже в вопросах планирования. Команда Урал Балета первой из ключевых трупп поняла, что одним ставящим худруком обойтись будет сложно (и бывший уже руководитель Самодуров, и действующий Петров нарасхват в других городах), и возобновила проект для хореографов из числа своих артистов. «Танц-артель» показала, что, во-первых, идеи есть и развивать новых постановщиков полезно и не страшно, а во-вторых, что артисты, которые работали с сильным автором, не только воплощают его идеи. Они могут во всех смыслах выйти из тени и сформулировать нечто собственное — близкое к тому, что они танцевали, или отличное.

Возвращаясь к методам преодоления репертуарного голода — большинство крупных театров пошли логичным, но пугающим путём. Ангажировав доступных российских балетных хореографов, команды отправились в ближнее поле, контемпорари. Там обнаружились сложившиеся хореографы, которым не страшно доверить обученных на европейских кейсах «классиков».

На академических сценах в 2022/2023 году появилось ещё и намного больше современных российских композиторов. Такой бум заказных партитур сложно припомнить. В балете это дало интересный эффект. Композиторы, в отличие от хореографов, учат танец искать новые ориентиры, например, сложный ритм. Интересно об этом на дискуссии «Самый естественный союз? Разговор о традиционных и новаторских формах взаимодействия танца и музыки», организованной Институтом театра и Context'ом, высказывался Владимир Раннев, автор партитуры Ultima Thule для Славы Самодурова. Дескать, требования сообщили, но он предложил другой вариант, потому что дансантность вообще переоценена. Балет ищет союзников в соседних полях, в современном танце и современной музыке. Первых он (пока) подчиняет, а со вторыми вступает в осторожное равное сотрудничество.


Ещё одним ресурсом для балета становится прошлое, давние спектакли. Даже в прежние хорошие времена в России не слишком часто покупали лицензии на постановки, которые вышли, скажем, в последние лет пять. Предпочитали проверенную классику вроде Баланчина, Роббинса, МакМиллана и спектакли, у которых уже сложилось реноме. Потеряв же возможность обращаться к европейскому прошлому, крупные компании пошли по пути «поставим что-то из Петипа», с которого региональные и небольшие компании и не сходили.

Многие проекты оказались в этой череде ненароком. Выводок разномастных «Раймонд» объясняется 125-летием балета. Реконструкция «Дочери фараона» в Мариинке застряла в производстве после начала СВО и отказа балетмейстера Алексея Ратманского продолжать работы в России. А «Сильфида» в Урал Балете логично завершила цикл романтических датских балетов, который Самодуров начал в 2013 году «Консерваторией» Августа Бурнонвиля.

Лучше смысл этого движения виден там, где премьеры балетов XIX века встречались реже других. Так, сезон Большого театра, который собрался из «Шопенианы», «Гран па из балета «Пахита» и «Марко Спада», нетипичен для этого театра в последние годы — и скорее свидетельствует, что способы быстро восполнить европейские договоренности не нашлись.

В Балете Якобсона, где в последние годы тоже скорее опирались на зарубежные приглашения, капитально обновили «Миниатюры Леонида Якобсона», добавив к ним, в числе прочего, «Блестящий дивертисмент» — и это случай, когда прошлое оказывается полноценным пунктом назначения. Телодробительная хореография Якобсона впечатляет даже в миниатюрах. В полноценной одноактовке «Блестящий дивертисмент» и вовсе можно разглядеть, что советский балет имел шансы развить формальное, балетоманское, построенное на геометрии и совершенствовании техники, направление, что в 1973 году в Союзе была хореография, которая и сегодня современна и ничуть не уступает европейской. Но это не реализовалось. «Блестящий дивертисмент» намечает направление поисков среди незатёртых балетов: если уж остались без европейского наследия, давайте изучим скрытое своё, не Григоровичем единым. Хочется надеяться, что театры пойдут в эту сторону, а не в направлении вялых возобновлений очередного канонического — и очень уставшего от повторений без осмысления — балета.